Интервью для журнала "Работница", июнь 2017 г.

Девочка из города Омска в Москве окончила Щукинское училище и стала ведущей актрисой Театра им. Евг. Вахтангова. Ученица Евгения Симонова и Марии Пантелеевой. Она начинала с Оли в «Кабанчике» Виктора Розова. Потом ей была отдана легендарная для вахтанговцев роль принцессы Турандот. Она стала на многие годы ведущей в церемонии вручения престижной театральной премии «Хрустальная Турандот». Марина также снимается в кино и телесериалах. Ее знают и любят, на ее спектакли неизменно ходят зрители — поклонники вахтанговского стиля. Ее часто хвалит критика. Она стала лауреатом премий «Золотая лира» и «Гвоздь сезона» (2004 г.). Марина Есипенко высоко ценима и в своем театре сверстниками и корифеями. В 2016 году она получила звание Народной актрисы Российской Федерации.

Расскажите, как вы столкнулись с возрастом? Ощущение взросления пришло неожиданно?

Тяжело. Оно до сих пор еще не пришло. (Смеется.) Это только на бумаге и по паспорту. У меня была подруга, ей около 70 лет было, а мне 30. Она говорила: «Ты себе не представляешь, я чувствую себя максимум на 25-30». И я думала, ну как-то… ну нет… что она чуточку привирает. А когда у меня самой возраст стал потихоньку набирать, я поняла, что это не про меня тоже.

А как с зеркалом отношения?

С зеркалом у меня сложные отношения. Я пытаюсь, конечно, предпринимать некоторые меры. Мой муж говорит: «Маруся, оставь все как есть, мне все нравится». Но я же актриса и должна выглядеть хорошо не только для него, но и для зрителя. С лицом пока ничего серьезного не делала, но, если прижмет, наверное, готова буду на все. Пока только легкие уколы красоты. Раньше я играла принцесс. Я принцесса Турандот в третьем поколении. Турандот играли потрясающие актрисы Ц.Л. Мансурова, потом Ю.К. Борисова. Я играла эту роль в течение 16 лет с 1991 года.

Вы похожи с Борисовой, многие это говорят.

Раньше я думала, что это плохо, ведь актриса должна быть единственная и неповторимая. Пыталась играть нарочито грубее, потом успокоилась. А однажды моя гример достала фотокарточку, и я подумала, что это моя. Оказалась, что это Юлия Константиновна. Наверное, это судьба.

А как сама Юлия Константиновна относится к тому, что вы похожи?

Думаю, ей не говорят, это мне можно, и то как комплимент. Я спокойно к этому отношусь. Она прекрасная актриса и замечательный человек! Кстати, моя первая учительница в Омске Любовь Иосифовна Ермолаева из народного «Театра поэзии», когда увидела меня в спектакле «Ослик Иа-Иа», сказала: «Эта девочка будет играть в Театре Вахтангова принцессу Турандот». Я не знаю, откуда она это взяла и с какого космоса считала, но эти слова мне сильно помогли в будущем.

Вы 16 лет играли принцесс. А что потом?

Потом я перешла на королев. Это произошло не резко, постепенно. Хотя, может, и принцесс еще сыграю. (Смеется.) Вот Мирзоев сказал, что хочет поставить «Ромео и Джульетту» с теми, кому за 50. Я была бы рада!

Марина, скажите, спектакли ведь про жизнь, там должны, как и в жизни, присутствовать все возрасты? Почему тогда у зрелых артистов меньше ролей?

Это вопрос к драматургам. Хотя, если брать, например, Пушкина, Достоевского, их героиням нет и 30. Может, зрителю интереснее молодые? Их жизнь, их ошибки? Может! Да я сама люблю раннюю поэзию. Там эмоции, чувства, острота восприятия.

Но ведь с возрастом приходит ум?

Не всегда и не всем! Внутренне мой возраст меня устраивает. Душа не имеет возраста. Я себя чувствую лет на 25. Мы идем с дочкой в магазин, там музыка, и я начинаю пританцовывать. Дочь говорит: «Прекрати». А я думаю: почему нет? (Смеется.)

Ваши подруги делают замечания? Подруги вообще есть?

Делают замечания! Говорят, что я сутулюсь. Это из школы пришло, я в 10 классе была вторая по росту, носила папины рубашки, под мальчика одевалась, все скрывала. Это с возрастом понимаешь, что в молодости все красиво и гармонично. Моя дочь сейчас тоже носит балахоны.

Ваш муж старше вас. Накладывает это отпечаток при выборе одежды?

Нет, надо отдать должное моему мужу — он не любит балахоны, сам говорит мне об облегающих платьях. Говорит о моей красивой фигуре. (Смеется.) Говорит, чтобы я не прятала ее под бесформенной одеждой.

Короткие платья?

Нет (Смеется.), хотя вчера снималась в платье выше колен на 20 см и на каблуках 17 см. Я режиссеру говорю: «Молодежка какая-то». Он долго смотрел и сказал: «Форму платья изменить, а длину нет. Эти ноги надо показывать». Летом на даче ношу шорты.

Какие вы любите украшения?

Я люблю все по-разному, по состоянию души. В молодости — серебро, потом золото. Я Лев по гороскопу, мой камень бриллиант. Были и бриллианты. Сейчас я полюбила минералы, особенно когда дарят и рассказывают истории про них, как они защищают, какую дают энергию.

Вы сталкивались с энергетикой в жизни?

Да. Я ощущаю, что есть энергия и есть обмен энергиями. Я, например, сразу чувствую, это мой человек или нет. Вот Олега я сразу почувствовала, что он мой, что я знала его всегда. Я чувствую когда надо ему позвонить. Беру трубку, и вдруг мне звонок, оказывается, мы одновременно решили позвонить друг другу. Работа со зрителем — это тоже обмен энергиями. Первый шаг на сцену, а ты чувствуешь, какой зал сидит, как они будут реагировать, как они затаились там. Зал всегда разный.

Как так получается, что зал разный: в один день все пришли грустные, а в другой все веселые? Может, это ваше состояние сначала передается зрителю?

Может быть. Когда у меня умерла мама, я играла спектакль «Мадмуазель Нитуш», отчаянно веселый спектакль. На душе был кошмар, но я выходила и играла. Наверное, это передавалось зрителю. Зритель все чувствует. Надо тратиться, чтобы тебе в конце аплодировали. Но это возвращается с лихвой. Ты получаешь благодарность, и это здорово. Сцена — это наркотик.

Так вот, не пугает ли вас это? Возраст? Сцена? Надо ведь будет уходить! Или сцену можно заменить?

Сцену заменить невозможно. Когда нет долго спектакля, я начинаю дома чудить, происходит эмоциональный переизбыток, физический и душевный. Моим близким тоже тогда достается. Как говорит мой любимый Фоменко, актриса должна быть востребованной, а красивая актриса вдвойне. Когда ты не востребована, кажется, что ты никому не нужна, и может начаться депрессия. У меня такое было в 45 лет. Потом стала мудрее, стала понимать, что если чего-то не дается, значит, мне это и не надо. Может, в тот момент мне надо было быть рядом с ребенком. Дети ведь не возьмут любовь со стороны. И материнство — самый важный опыт в жизни женщины.

Ваши отношения с дочерью похожи на отношения с вашей мамой?

Нет. Совсем не похожи. Я из тех детей, кто жил бедно. Мы жили в двухэтажном деревянном бараке, где топили печь, вода с колонки, туалет на улице. Мама работала сутками медсестрой, отец сутками водителем на «скорой». В этом нет ничего страшного, я вспоминаю детство как очень счастливое время. Много соседей, всегда кто-то накормит, отведет домой. Эта невосполненность общения с родителями вынужденная, потому что надо было зарабатывать на жизнь. Мама была строгая на ласку. И я решила, что хочу с дочерью быть ближе и больше проводить время вместе.

А муж? Какой он? (Муж Марины — известный бард Олег Митяев)

Мой муж добрый, мягкий, если, правда, это не касается рабочих отношений. По работе он может быть категоричным.

У вас есть поклонники? Как у актрисы. Как вы относитесь к этому? Они не назойливые?

Прекрасно отношусь к ним. Сейчас есть некая перекормленность зрителей — 550 каналов, интернет, поэтому сумасшедших фанатов нет. Раньше с Магомаевым носили машину, а сейчас нет такой
эмоциональной толпы. Я вообще боюсь толпы. Я немного не светская, мы с мужем не очень любим большие тусовки. Вот театральные встречи да! Там общаюсь с приятными и близкими мне людьми.

Когда вы начинаете играть новую роль и вживаетесь в характер, что-то переходит от этого в жизнь?

Я артистка лицедейства. Я люблю быть разной. Не боюсь изменения внешности. Для меня высшая похвала — когда тебя не узнают. За гримом и костюмом мне легче прятаться. В кино играла в сериале «Моя любимая ведьма». Я играла ведьму. Придумывала, что мне 444 года и стала даже в жизни вести себя по-другому и одеваться. Это поиск эмоциональной подпитки. Меня учат, что надо выйти из театра и забыть про роль, но я не могу так. Еду в машине и думаю: это так, это не так. Анализ и дома идет. Хотя с мужем договаривались, что не будем дома разбирать работу, но с кем тогда говорить. Говорим и делимся о работе. От каждого образа всегда осколки остаются во мне. Например, репетировала «Пиковую даму», я там играла Лизу. Неожиданно начала замечать, что взяла от нее кротость, терпеливость. То беру кокетство, изящество из другой роли. Но я же не учитель или бухгалтер, поэтому это нормально.

Ваш муж как-то сказал, что хотел жену кроткую и с пирогами.Досталась вот такая. Веселая. Надеюсь, это ирония?

Да врет он все. Кокетничает. Его это бодрит. А пироги готовить я могу, вязать, шить тоже. Все могу и дочь научила. Кстати, я мужа увидела в 6 лет во сне: 30-летним, в джинсовой куртке и с голубыми глазами. Потом я с ним познакомилась, он куда-то уехал и перед отъездом подарил мне кассету со своим концертом. Когда я ее посмотрела, то поняла, что это человек из моего сна. Эта картинка была такая же, как в моем детском сне.

И напоследок — я знаю, что вы играли почти во всех спектаклях Петра Фоменко, которые ставились на вахтанговской сцене.

Мой любимый Петр Наумович Фоменко, я с ним работала три спектакля и благодарю Бога за встречу с ним, он меня перевернул как актрису, покорил своими человеческими качествами — глыба ума, интеллекта, юмора, самоиронии и много хулиганства в лучшем смысле этого слова.

Общаясь с Мариной понимаешь, что женский возраст — это условность! Она молодая, красивая, веселая, с блестящим чувством юмора. А ее талант есть продолжение ее характера, ее ума и удивительной энергии, которой я наслаждалась в личном общении и сидя в зале на спектакле.

Беседовала Наталья СУРОВА